1

Я сошью кисет из кожи
Башмаков моих дырявых,
Насушу табак покрепче,
Им кисет наполню новый.
Карандаш возьму, бумагу
Всю, которая осталась,
И от всех, не озираясь,
Побреду пока есть силы.

Я дойду до горизонта,
И на старый пень присяду
Тот, который у дороги
Сон столетний досыпает.
И, наверное, чуть слышно
Пень мне сон свой перескажет.
Запишу его и дальше
Побреду пока есть силы.

У ручья меня настигнет
Ночь осеннею прохладой.
Разведу костёр пожарче
И, согревшись, разомлею.
Что мне ночью той приснится
Я пока ещё не знаю.
Запишу свой сон и дальше
Побреду пока есть силы.

2

Так, скитаясь дни и ночи,
Попаду я в лес однажды,
И увижу много листьев
На ветвях и под ногами.
То увижу, что покрыты
Листья золотом тончайшим,
И пойму, что ветвям больно
На себе держать их тяжесть.
Станет ясно мне, что сказки,
Все придуманные мною,
Тяжелеют, будто листья,
Потому от них мне больно.
Как же так? Писалось кровью
И легко с душой срасталось…
А теперь родная тяжесть
Оказалась непосильной?

Я на дерево залезу,
Заберусь на дуб высокий
И по ветру разбросаю
Всё, что выдумал когда-то.
И тогда, опустошённый,
Стану веткой облетевшей…
Ветви тоже опадают,
Но о них рассказ отдельный,

3

Я его не представляю.
И зачем? — Такая тяжесть!
Вот сошью кисет и тотчас
Побреду пока есть силы…