А в трубке - задний план: "Патя-патя-патя...
Пошли домой быстрее, я замёрзла!"
И ты со мной опять прощаешься, пыхтя,
бумажными нервишками заёрзав.

Её не греет жар базарной шаурмы;
без ласки ей - что в Киеве, что в тундре...
О, кто бы в трубку влез и заглушил шумы,
поправив наудачу нужный тумблер?

Лобзайся наяву, во сне считай ворон -
но в чью-то пользу нынче счёт разгромный:
я тоже был рабом забот со всех сторон;
я тоже - холостяк нечистокровный.

Нащупаю конёк любого ремесла -
от слушанья пластинок до купанья -
и через пять минут - пришла! пришла! пришла! -
вершить эксперимент над слухом парня.

Сумела преподать свой старческий диктат
увесисто и столь непогрешимо,
что мне за всю свою цепочку светлых дат
ни прав не захотелось, ни машины.

Одумался, уже когда спускал в шеол
посудину с кремированной шкурой.
Остаток бытия как меньшее из зол
я принял и познал, что бабы - дуры.

Твоё всё впереди, беспечное дитя:
инсульты, диспансеры, адюльтеры...
Сейчас ты на волне. Патя-патя-патя.
А завтра будут рожки от гетеры.

Прощай, акселерат - мордашка в шаурме!
Таскай по свету няньку вместо друга!
Пусть мёрзнет без тебя твой вечный шагомер,
ревя, как недобитая белуга.