-1-

В столице – дожди.
Мудачка-попса по радио.
Довольные жизнью рожи – в народном «телеке».
И желтый кленовый лист на зеленый гроб
Ложится, чтоб прорасти по весне травой…
И нервы – на той знакомой до колик стадии,
Когда замыкает так, – что не до истерики…
Дружище, родной, скажи, что все это – стеб!
Что ты пошутил над нами, что ты живой!

В столице – туман.
Как ленточки первоклассника
Затянуты узелками у солнца лучики.
С их цедры по капле сцежен кислотный свет…
Душа отказалась верить, что тебя – нет.
Как будто вместо звезды написали свастику
На синем дисплее неба, уже отключенном.
И в «Nokia» у меня – ну, скажи, не бред? –
Твой, с «рожками» пацана за спиной, портрет.

В столице – любофф…
И мерзкие бродят парочки:
Целуют «Макдональдс», трахаются с мороженым…
Я ставлю за упокой, – и твоей свече
В подсвечнике не сидится, как и тебе…
А кто-то считает марки и контрамарочки.
Наверно, «жизнь продолжается» – так положено.
Не горлом и не стихом – непонятно чем –
Я что-то абсурдно в спину кричу судьбе…



-2-

Ночь. Я не сплю. Я брежу.
Мир, – как волчий билет:
Если желаешь шика, – точно получишь шиш.
В птичью – из волчьей – стаи
Честный ушел поэт…
Господи, что мне делать?
Может быть, ты решишь?

Время уходит нафиг.
Время берет свое.
За своего тирана ставит свечу народ…
А над столом кружится пестрое воронье
И поминает брата, кушая бутерброд.

Если ты еще хочешь в спину услышать «Бис!», –
То у богемы нашей, детка, закон простой:
Или лукаво мудрствуй или же е… стебись, –
И тогда они хором
Скажут, что ты – крутой.

Там, на Подоле, плесень желтая на домах;
Как бородой, булыжник синей оброс травой…
Господи, что мне делать, чтоб не сойти с ума,
Чтобы хоть раз услышать голос его живой?!

Город, как водку с кровью, собственный пьет неон.
Слезы томатной Мери катятся в три ручья.
Ну, почему сегодня умер не я, а он?

И почему сегодня умер не он, а я…
                                                 
                                                                          29, 30 августа 2010 г.