Ни в день варенья, ни в глухую ночь повидла
дождаться должного итога не мечтай.
Законы глупости без школы Копперфилда
не превратятся в обезглавленный минтай.

Улитка мёртвая, приставленная к уху,
порой лишь морем в стиле джаза прошумит.
Задумал прошлое своё смолоть в макуху
не первой свежести латентный ваххабит.

На украинский лад он – просто клятый ирод,
хотя не предал ни роддом свой, ни лицей,
в то время как верхушка мира годы тырит
у нас с тобой посредством кодексных статей.

Он взял альбомы с фотоснимками в больницах,
швырнул в костёр и был уверен, что сгорят.
Когда будильник зазвонил, сгорел лишь шницель,
заставив кашлять пробегавших жеребят.

Вот так, на почве безысходности сколовшись
гремучей выдержкой природных простокваш,
пора принять бы как новейшее из новшеств
заветный рай – футуристический шалаш,

но есть мучитель не в пример скромняге Джеку –
мечта голодная в лакуне под ребром.
Её по трубам сила воли гонит к шнеку,
да фарш – не фарш, а оголённый полихром.

Что после пытки аппетитнее и ярче,
то непременно яд свой выпустит в огне.
Нетленный сон – вчера примат, сегодня ящер,
а завтра – вошь на гренадерском скакуне.

И всякий раз, когда таксист Вадим Егорыч
бибикнет кошке, – будет рад твой рэкетир
площадку помнить, по которой первый обруч
средневековый пацанёнок прокатил.