Унеси этот высохший кекс
голубям или вовсе червям.
Вон троллейбус, что тоже воскрес:
стартанул – аж насупился прям.

Мне сплясать или давних друзей
поприветствовать как-то не так?
В той же самой слепой бирюзе
разгорается рыжий пятак,

и нетвёрдый прострел черемши
рад дарить кошакам почечуй,
и училки орут: «Не греши!»,
самодурски греша по чуть-чуть...

Ясно даже опоре моста,
что на фоне гулён и повес
в этой тьме, что и так понята,
поп – не самый улётный певец.

Напридумывали кукарямб
эзотерики смутных времён...
Успевай только в каждый свой ямб
метко всовывать сниженный тон!

Расшумелся под вечер собор –
тоже мне православный колосс!
Правда, ветер мне прямо во двор
двустороннее эхо донёс:

– Спать ложись! Освятить куличи
завтра надо ещё до зари!
– Тётя Мотя, поди полечи
мочевые свои пузыри!

– Да тебя ж не потерпят в раю!
Отщепенец! Дикарь! Троглодит!

– Тётя, если тебя я прибью,
мне машину дадут поводить?