Мощёный дворик с отформованной брусчаткой
и прочный дом одноэтажный – мой роддом.
Наверно там я не ходил – лишь ползал в нём.
Был лютый* месяц – грели мамины перчатки...

И сразу год мне – это вижу как сегодня.
Держусь за юбку, рядом прочный длинный стол.
Вокруг лишь родственники – я на них не зол,
хоть мне хотелось сесть на стульчик** новогодний.

Как оказалось, был он только для сестрёнки.
Там все двоюродными значились тогда...
Сесть на колени в эти годы – не беда...
Увы, не вспомнил я своей молочной гонки...

Стол был важнейшим в освоении семейства...
Лутовка*** ж славилась – и фруктами, и без...
Ещё по шуму помню там звенящий лес
и берег речки, на котором мало места...

Не представлял тогда значения подвалов,
но смысл «имения» запомнил на всю жизнь...
К земле тянулся!.. Но судьба звала: «Держись!
Восточней – больше земли есть!.. Их там – навалом!»

Отец помог нам всем «сбежать» от голодухи,
хоть говорили все по-русски мы тогда...
И Андижан в москитах – тоже не беда:
в родной бабуле жили греческие**** духи...

А в Люблино – на Подмосковьи – было мило!
От двух до трёх – учила бабушка писать...
У «благородных» жизнь вся числилась «на ять»
Алтай – потом был: там обед – с медовым пивом...  

Другое дело – лично сделанный квасочек...
Семья сместилась в тридцать третьем на Байкал.
Пупок с печёнкой – не вводил меня в скандал...
В вагоне личном мил любой еды кусочек...

Ещё четыре мне, но я уже читаю*****.
«За книгой – книги» – возвышаются стопой!
Жизнь – как коллекция! А чтение – запой!
В Улан-удэ, как и в Чите – есть булки к чаю!

Всё Забайкалье я с роднёй тогда проездил.
Вагон товарный был и домом там для нас.
Жизнь повторяется в коллекциях сейчас,
как в необузданной стремительности бездны...

Соревнования ж – труднее, но полезней!..
В настольном теннисе – вращения полёт...
Я отодвинул от себя контактный спорт.  
Играя мячиком, был круче, но любезней******.

Сейчас мы все живём – как будто загостились...
А поколение отцов ушло давно...
Когда здесь плаваю лишь брассом, вижу дно...
И ангелочков всех своих!.. Забота – в силе!

*) Лютый – февраль (укр.)
**) Детский венецианский плетёный стульчик был один у длинного дубового стола. Держась за юбку, попросил маму, чтоб посадила меня на него, ведь ростом был не выше стола... Мамин отказ не вызвал у меня отрицательных эмоций.
***) Лутовка – сейчас – пригород Радомысля, а тогда – бывшие сады моей бабушки по отцу. Сады пришлось отдать государству в 1917 году. Лутовкой стали называть и бабушкину вишню, распространившуюся по всей Украине. Деда посадили в собственный подвал. Но он сбежал оттуда и, по слухам, умер в Киеве, хотя могилы его – дети так и не нашли. Отец автора – Янович Пётр Иосифович – рождения 1894 года – старший сын в семье Яновичей на Лутовке. Всего детей было в той семье 12. Отец окончил до революции Петербургскую академию транспорта. Работал в 33-34 гг. в Чите, в Улан-Удэ, в Петровск-Забайкальске – начальником партии по прокладке второй ветки железной дороги около Байкала. В 1935-36 гг. в Иркутске и в Новосибирском «Горстройпроекте», одновременно читая лекции в учебных заведениях. Я в 1936 году окончил в Новосибирске первый класс. Далее отец работал – в 1936-38 гг. землеустроителем в Усть-Каменогорске, Семипалатинске и Верх-Убе на Алтае. Там был репрессирован, но после войны реабилитирован посмертно. В Верх-Убе в 1936-40 гг. я окончил 2-5 классы, после чего мы переехали в Павлодар, где мать Павшина-Янович Татьяна Фёдоровна работала до войны и в войну землеустроителем.
****) Бабушка по линии матери – Радзиевская Лидия Николаевна – 1882 г. рождения, была дочерью православного священника, но по крови отчасти от оседлых черноморских греков. Она занималась живописью и фортепиано. На Алтае  огородом и живностью. Я помогал по хозяйству – разводил кур: леггорнов, плимутроков и род-айландов. Бабушка ранее была замужем за русским администратором Фёдором Павшиным из Подмосковья. Его дед был русским офицером на Кавказе.
*****) В Чите читаю – любопытная этимология или созвучность. С четырёх лет помню всё, что происходило вокруг.
******) Настольный теннис – уже из взрослой жизни – после переезда во Львов сразу после войны в 1946 году. Там закончил за три года четырёхгодичный строительный техникум и был направлен в «Севастопольвоенморстрой». Оттуда забрали в армию в Минск в войска МВД, где в основном служил на капитанской должности по строительной специальности. После демобилизации в 1953 году работал в «Белгоспроекте» в архитектурно-планировочной мастерской. Там по комсомольской и профсоюзной линиям занимался спортивной и культмассовой работой. Общественные должности: зам. председателя федерации настольного тенниса Белоруссии и председатель судейской коллегии по настольному теннису Белоруссии. Кандидат в мастера по настольному теннису. С 1957 г. свободный художник-график книги. Работал по отдельным заданиям в 20 издательствах Минска и Киева. Был зам. председателя профсоюза художников-графиков книги города Киева. Учился на заочном в Минском политехническом институте, но не окончил его, так как Хрущёв ликвидировал Академию архитектуры. В 1969-71 гг. закончил Университет журналистского мастерства при Союзе журналистов Украины. Теорией и практикой литературы занимался самостоятельно. Участвовал в создании около 30 клубов при «Русском собрании» в Киеве. Член творческой организации «Конгресс литераторов Украины».