Никто не знал ни имён, ни отчеств
Жильцов тех нищих пустых мансард.
ХаОс богемы и хАос творчества.
Азарт работы, мечты азарт.

Хватала страсть их порой в заложники.
И краски бросив, и все дела,
Ласкали ветреные художники
Натурщиц розовые тела.

А печь топилась последней книжкою,
А голод тело сушил и жёг,
А кредиторы несли подмышками
Холсты, засунутые в мешок.

И пили горькую они, убогие.
С ума сходили.
И как-нибудь
Из богадельни везли их дроги
По жирной хляби в последний путь.

Грязь под колесами жадно чавкала.
И лишь в музеях весна цвела,
И на полотнах цвели отчаянно
Натурщиц розовые тела.