Вчера в скобяной до утра колобродя, купил в рассрочку два топора. Всё преходяще, узнай же, Родя – по закладным нам платить пора. Всё преходяще и преходяще – студенты с Марксом, блаженство, труд, смотри на землю из этой чащи – там персонажи как мухи мрут. Вчера девица с большим турнюром, из-под вуали бровь приподняв (и часто снюсь ведь я этим дурам), уткнулась снова в чужой рукав. За монастырские стены метя, опять промажешь, прицел сместив, в лесу избушка и три медведя, ну будешь третьим, Облонский Steve. С таким menage a trois степенно, разлив по рюмкам, глядишь в упор, а сверху что-то, должно быть пена, где Афродита с недавних пор, своим возлюбленным зла не помня (о братья, сестры, друзья, враги), листает письма, в ногах жаровня, и если тонешь, то помоги тому, кто берег увидел первым  (старухи, ветошки, топоры) – несите жертвы своим Минервам, они насытятся до поры. Вчера в скобяной на заклад рублевый ты шут гороховый дорогой, я стану даже другой и новой, сестрица жизнь костяной ногой гремит по вымощенной брусчатке. Узнай же, Родя, и я сбегу, оставь культуру в ее зачатке в забытом Берингом берегу. Ты смоешь кровь, прочность золлингена без ударений не подлежит, а где же пульс, ну со школы – вена, холестерин, пустота, артрит. Она не сможет пошевелиться, что кукушонок, лишенный прав, а ты подумай – всё это снится, всё это сон, и его поправ, выходишь прямо на огороды, оттуда ближе уже на мост, без анатомии и свободы мир слишком прост, безутешно прост. Вчера в скобяной до утра колобродя, купил в рассрочку два топора, а что с ними делать, ты знаешь, Родя, когда заклад возвращать пора?