В сочных излучинах томных извилин
Ранних каштанов ежова икра,
Чутко, в закваске расслоенной зыби,
 Цепко-ершистые зреют слова;
 Голосом ломкие, дерзкие волками,
   Выросли: след не берут за досужими
                                                толками,
   Выросли: стали моими матёрыми,
Их бы - за ухи, да лязгают жорнами,
Вою и воле, ветру покорные;
Малость, у сворки хлопот, слабина:
 Тут, уж, расстелются сумерком дола,
 Рыканьем грома, и тоооненьким звоном;
   Только и жажды – речьёва струна,
   Только и солнца, что – свист по плечам,
Уши навытяжку, целят в глаза:
«Чтож ты, как вкопанный?! Ну, же, айда!»
Верные, ловкие, пух по усам…
 Нет, не заплачут по волосам,
 В рот не клади: не осилишь, так – срам;
   Только-то: высучить сути неторной,
   Только-то: вызвучить иссиня-высь
                                                     непокорную,
С вами, мне всю посолонь – фарандола,
Что бы не выпало - плёво и псово,
Что б я, без вас… Без живого-то, слова…