Вздувались вены
грубыми узлами
и постепенно
угасал задор,
а мы тащили воз
и перед нами,
как сон маячил
постоялый двор...
Подменят нас
на новую упряжку,
таких же, но свежее, лошадей
и гикнет,
заломив свою фуражку
другой возница,
тоже - посвежей...
Утихнет грохот
деревянно-дробный,
умолкнут возчиков спитые голоса,
а нас, болезных,
слыша стон утробный,
поставят в стойло
и дадут овса.
Уймем дыхание,
нальемся силой,
к утру бугры на мышцах опадут
и будут ждать,
каурый или сивый,
когда их вновь
куда-то запрягут...
Вот так всю жизнь,
от точки и до точки,
мы, с хрипом,
тянем воз очередной -
пока не закачаются цветочки
над отстрадавшей
нашей головой...