Эта женщина тише вздоха
прошептала моей душе:
«Лучше думать о Боге плохо,
чем не думать о Нем вообще».

И душа – ей бы только искры! –
подхватила и – вот смела! –
негодяем Его, садистом
и чудовищем назвала.

И из жизни брала примеры,
и цитаты рвала из книг,
и не ведала чувства меры,
и срывалась душа на крик…

Одного дождалась ответа
на безумствований поток:
«Лучше думать о Боге это,
чем не думать о Нем ничто».

И взъярилась душа страшнее,
и чернее нашла слова…
Ей же: «Вера твоя сильнее,
и живее любовь жива,

чем у благостных и сусальных,
чем у ханжеской «святости»…
Он простит тебе злость и брань, лишь
равнодушия – не простит…»

И в конец душа озверела:
перестала искать слова,
но беззвучно кричала – делом:
черной мессою волхвовать

стала, жизни ломать, как ветки,
и в растленье – да с головой!..
Одного дождалась ответа:
«Всё простит, что во имя Его…»

…и растерянностью накрыло,
и бессилье – как сто лавин:
что б ни делала, ни творила –
всё слабее Его Любви!

«…Как песчинка перед планетой –
даже ад со своим главой –
пред Великой Любовью этой –
Ей не сделают ничего».

…Тихо женщина говорила,
очи дымчатые склоня…
И от слов ее небо взвыло.
И крестила она меня.