Прикоснусь я к тебе, как пред долгой разлукой с любимой. –
Сердце много не выдержит. Надо скорей уезжать. –
Город, раненный рабством, от каждого рынка ранимый,
По колено ушедший сквозь времени гиблую гать.

Кто повесился в Смольном пред самым его освященьем,
Как Шемякинский монстр оказался у гроба Петра?
И за что тебе выпало самое страшное мщенье –
Трупы зданий своих выставлять напоказ до утра?

Ты, как мост Поцелуев, к губам припадаешь греховно,
Твой фундамент с рожденья – мужицкая чёрная кость.
Дуэлянт-фехтовальщик, ты шпилем вонзаешься в горло,
Историческим моргом твоим я брожу, словно каменный гость.

Где уже не живут, иль живут да балы не танцуют
И Вольтера в монокль не листают на сон золотой.
Упаси меня Боже с тобой разговаривать всуе,
Город-Храм, Город-мученик, самоубийца, святой…

Вод тяжёлых твоих зазеркалье ещё не разбито.
Чёрных дыр мавританские окна повсюду горят.
Лишь глаза разомкнёшь, как кружатся тенями Аида
В бальных залах стада ослепительно белых ягнят…