Лес в ноябре – полвзмаха и свобода!
В нем красота болезненного рода,
Чахоточный румянец – бересклет.

А нас еще и не было, и нет
Уже, и луч кинжально узок.
В ныряющем полете трясогузок
Балет, банкет, багет, браслет, билет,
И прочее, что вряд ли существует,
Когда черны кладбищенские туи.

Туманится в болотистой низинке
И странно сочетаются в корзинке
Цветы и снедь – для мертвых и живых.
Не велико различие меж ними –
У каждого фамилия и имя
Как шрамы от ударов ножевых.

Мы постояльцы хлебосольной тверди,
Где облака разлиты на воде.
Гнилая жизнь страшнее быстрой смерти.

А что свобода? Нет ее нигде…