| Избежать невозможно кончины, Страшно думать, хоть мы и мужчины.
 Как подумаю -- жуть и прострация,
 Хорошо, хоть есть реинкарнация.
 Этот термин заморский гласит,
 Что душа твоя не отлетит,
 А поселится после кончины
 Где-нибудь под другою личиной.
 Утешаюсь я тем феноменом,
 На себя примеряю замену,
 
 Может, душу мою золотую
 Вселят в чью-то фигуру крутую.
 Буду с денежкой, в авторитете,
 Буду самым счастливым на свете.
 Но, где деньги, там кровь и стрельба,
 На хрена мне такая судьба?
 Не прочна у людей оболочка,
 Душу в птицу вселяйте, и точка!
 
 В этой жизни люблю кушать жутко,
 Значит, быть в новой жизни мне уткой.
 Утка к осени жир набирает,
 Розенбаум про то распевает,
 Помирать с бекасином в боку
 Не люблю, не хочу, не могу.
 Нет, пернатые -- тоже не дело,
 Поселяйте в звериное тело.
 
 Горы Крымские в песнях воспеты,
 Здесь оленям раздолье все лето.
 Начинается осенью гон,
 Называют так брачный сезон.
 Олениц можешь крыть целый день,
 Стану самый счастливый олень.
 И хоть в стаде всех топчешь подряд,
 Но о многом рога говорят.
 
 Жизнь звериная нехороша,
 Пусть в леса улетает душа.
 Дух поселится в старом дупле,
 Нет счастливей меня на земле.
 Но нехватка в стране целлюлозы,
 Под топор -- и дубы, и березы.
 И бумаги наварят из лесу,
 На бумаге печатают прессу.
 Оказаться неплохо в газете,
 Но бумага нужна и в клозете.
 Вот как могут вас употребить,
 Не согласен я деревом быть.
 
 Я за плоть свою вовсе не трушу,
 Но  представлю… у задницы душу,
 Пусть поселится лучше душа
 В судака, или, скажем, в ерша.
 Ерш на дне ни за что не в ответе,
 Буду самый счастливый на свете.
 Но народ хочет кушать всегда,
 Не преграда ему и вода.
 Все гребет из морей и из рек,
 Что поймает, то съест человек.
 И хоть траловый лов под запретом,
 Не хочу даже думать об этом.
 
 Ну а  может быть эго мое
 Кто-то памятником отольет,
 Буду в бронзе стоять не дыша,
 Успокоится в бронзе душа.
 Но случаются в жизни моменты,
 И свергают у нас монументы.
 Металлисты шевелятся что-то,
 Нет, душе бронзоветь не охота.
 Пусть при жизни героем окрестят,
 И на родине бюст мой поместят,
 Ну а станут на бюст тот плевать,
 Стану сам по утрам вытирать.
 
 
 
 
 |