(поэма-триптих)

1.
Прекрасно утро. Воздух чистый.
Гладь моря режут корабли.
На пристань сходятся туристы,
турЗНАМЕНАТЕЛИ, турИКСЫ,
с нолями денег турНУЛИ.

Красотки закрывают веки
защитных стекол чернотой.
Текут кремов кофейных реки,
и наполняют чебуреки
феодосийский зной собой.

Вот-вот отчалит пляжный катер
за волнорез на волновихрь.
И дамы в бутафорских платьях,
нацелив фотоаппараты,
увековечат этот миг.

И лишь одна слегка печальна,
стоит, не прячет синих глаз
под бабочку очков зеркальных,
ее моряк за ветром дальним
уплыл на катере на час.

И для нее померкло солнце.
И все не так. Сердечный сбой.
Не хмурься! Твой моряк вернется,
а если даже не вернется –
пришлет он лодку за тобой.

Не будет лодки? Воздух чистый,
парит как планер детский смех,
приходят шумные туристы,
рутины нет; прекрасна пристань.
И ты на ней прекрасней всех!

2.
Приходит мудрость только в тридцать,
нет мудрости в семнадцать лет.
Залив – застой. Пустынна пристань.
Есть медный шар луны смолистой,
а твоего родного нет.

У моря множество течений –
следи, куда спешит волна! –
у сердца много увлечений:
страстей и просто развлечений,
но не любви. Любовь одна.

Любовь одна. На волноломе
не плачь… В запутанной судьбе
красивых, милых миллионы.
Любовь одна. Он это вспомнит,
он вспомнит – и придет к тебе.

Придет ли…

3.
Писала долго бы портрет я
словесный – с рифмами и без…
Но вдруг на сером парапете
твое лицо в одной газете:
erotic girl…young blond…big breasts.

Так значит вот какая сила
манила к пристани всегда
тебя: ни миг на море с милым
и ни маяк пятном унылым –
обыкновенная нужда!

Причерноморские царевны…
Вас, как сорняк, сорвет любой…
Здесь даже идиотский Ленин
зовет в кусты; к рядам харчевен:
иди, танцуй, торгуй собой!

Кого винить вам в этой яме:
власть? мэрию? немилый свет?
С опустошенными глазами
вы шепчете: «Мы это сами…
Виновных не было и нет».

Виновных нет… А как же пристань?
Вам юность сократив на треть,
блюдя приличия, вся в чистом,
влюбленность прогнала со свистом.
И все любя, вас примет смерть.

Но вы не торопите смерть…