Почитал вот ниже статью Вознесенского и Лесина о гламуре, и ощущение… какой-то тошноты и, что ли, конца времен. Ощущение пира во время чумы. Парочка диджеев восторженным тоном болтает нам – если на секунду стряхнуть гипноз и критично вдуматься своей головой –  о страшнейших вещах.

    Ведь болтают о крушении всего святого. Нашу древнюю культуру с ее трепетным, сакральным отношением к творчеству и поискам духа пустили в мясорубку глобального масскульта и попсы, переработали в рыночный суррогат и слепили из нее дутый биг-мак. А наши вкусовые рецепторы и внутренние защиты настолько притуплены и зомбированы из-за тотального разрушения основ нашей национальной жизни, вкуса, понятий о добре-зле и духовности, так зомбированы за последние годы средствами массовой идиотизации, что мы воспринимаем свое духовное уничтожение как нечто нормальное и даже радостное.

   Вдумайтесь, нас приглашают весело поржать вот над чем:
    * Разрушена система поиска талантов. Нам говорят, что теперь ничто не препятствует любому дерьму всплыть на самый верх, поскольку «создание бестселлера становится сегодня результатом рекламных усилий… сколько тысяч у.е. в «раскрутку» книжки вложено, столько читателей ее и прочтут». Нам говорят, что литература сегодня стала торжищем, потной толкотней торгующих во храме. В ней всё продается и всё покупается. И нам это радостно и хорошо?

    * Опошлена святость литературного труда. В нашей, славянской культуре это всегда был подвиг, схима, род монашества во имя возвышения духа и поиска связи с высшим. Но теперь это просто грязненький, подловатый и бойкий бизнес «книжных пиар-технологов», клепающих базарный товар на потребу «дуры-публики». Вчитайтесь, они же сами пишут черным по белому эту неприкрытую дьявольщину, и она говорит сама за себя. А мы радуемся и хлопаем в ладоши?

     * «Институт премии рыночен». Иначе говоря, он теперь торгашеский. Торгашеским стало алтарное место, куда не должен допускаться низменный дух ростовщичества, гешефта, продажи и прибыли. А «многочисленные академики и эксперты», как все мы знаем – главные «рыночники», занятые рубкой капусты; и они заранее знают, кому дать, а кого придержать, они так же коррумпированы и продажны, как всё и вся в этой новой ирреальности, в этом чудовищном зазеркалье, куда нас завели, как барашков на веревочке. Приведу еще раз Ортегу-и-Гассета: «Специалиста… нельзя назвать образованным, так как он полный невежда во всем, что не входит в его специальность; он и не невежда, так как он все-таки «человек науки» и знает в совершенстве свой крохотный уголок вселенной. Мы должны были бы назвать его «ученым невеждой», и это очень серьезно, это значит, что во всех вопросах, ему неизвестных, он поведет себя… с авторитетом и амбицией, присущими знатоку и специалисту. Достаточно взглянуть, как неумно ведут себя во всех жизненных вопросах – в политике, в искусстве, в религии – наши «люди науки». Как убого и нелепо они мыслят, судят, действуют! … Типичные черты человека массы достигают своего апогея именно у этих довольно квалифицированных людей. Именно эти люди … и осуществляют современное господство масс, а их варварство – непосредственная причина деморализации Европы»… Деморализации, понимаете?

     * Опошлена и опущена ниже плинтуса традиция возвышающего, обогащающего, духовного общения и дружбы творческих людей. Сведена до какой-то свальной гульбы, парадов самолюбий, ярмарок пустых тщеславий, выставок крикливых продаж. Налетай-торопись, покупай живопись. Это и правда рынок, точнее – грязный базар. В русском языке даже не находится слов для этого торга. Вслушайтесь: «большой слэм», «биеннале», «тусовка», «турнир», «открытый чемпионат» «сколоченные на ходу команды». Потому и слова чернушные, люмпенские и дешевые, что ничто так не выдает суть явления, как слово, ибо оно было вначале, и было у бога, и слово было бог. Вот почему эти чужие слова-уроды ясно говорят, что из тела ушла душа, ушло высокое общение «инженеров человеческих душ», а взамен имплантирован спорт, чужеродный азарт, низменный игорный бизнес, цирковые битвы бородатых женщин, истеричная декламация, гонки, дешевые понты, лицедейство, кумовство и пьянка. Кто крепче глоткой, круче закорешевался и ярче выпендрился, тот и победил.

   И для чего все это? Ради какого успеха в торговле?

   А как же одинокая, отшельническая, возвышающая работа души? «Любовь к мастерству и постоянное упражнение в нем заставляли его искать одиночества» (Асканио Кондиви о Микеланджело). И как же теперь быть вот с этим:
   «Поэт и жрец вначале были одно, и лишь последующие времена разделили их. Однако истинный поэт всегда остается жрецом, так же, как и истинный жрец – поэтом» (Новалис).
   «Веленью божию, о муза, будь послушна…»
   
    Чьему же велению послушен теперь «большой слэм» нашей духовности?