Как персонаж комедии абсурда,
поставленной в театре пантомимы,
Я существую в переводе сурдо,
там, где объятья пролетают мимо.

Направленые в сторону партера,
не долетая, затухают жесты,–
опять твоя  противная манера:
всё норовишь погладить против шерсти!

Запутавшись в перипетиях драмы,
как пёрышко в причёске милой дамы,
я думаю об эгоизме здравом,
а также об изменчивости нравов.

Пришла весна, и жажда обновленья
нас принуждает снова строить гнёзда,
не тормозить, но продлевать мгновенья
счастливые, пока ещё не поздно.

Пусть мы с тобой ужасно старомодны
(особенно во мнении потомков),
меж нами объяснения возможны
в словах простых и сказанных негромко.

И ежели из всех знакомых женщин
ты мне одной свои доверил тайны,
В согласии, лет пятьдесят, не меньше,
(как журавли на острове  Хоккайдо!),
на берегу великой речки Устьи
мы славно проживём с тобою вместе.

В благословенном этом захолустье,
иначе называемом "Полесье",
прекрасно жить, друг друга понимая,
самих себя за кудри поднимая,
вытаскивая из привычной топи
на островок живой и тёплой плоти.