-- Человек – это дерево и душа --
собеседник мой произнес.
Я вздрогнул; не спеша
наш троллейбус вгору полз.
Мне хотелось его обнять,
доморощенного Сократа.
Он баранку крутил полдня,
он шоссе изучил стократно.
Перевал утопал в снегу,
как хвативший лишку матрос.
И слетело тихое с губ:
-- В эту землю я корнем врос.
Он водителем здесь служил,
по утрам спешил на вокзал.
Вообще-то он просто жил
среди сосен, садов и скал.
Не мусолил заумных книг,
после армии честь по чести
отдавал работе все дни,
вечера – девчонке-невесте.
Я забыл, как его зовут.
Мы спешили засветло в Ялту.
Рождество серебрило путь,
и туман перепутал карты.
В час дороги, в кабине тесной,
за пейзаж то рябой, то сивый,
за недолгое это соседство
я судьбе прошептал "спасибо".
Мы простились тогда легко.
В серой бухте прибой шуршал.
Паренек помахал рукой.
Он был дерево и душа.