Пей же, пей, Меланипп,
до забвения пей со мной.
Не дрожи, как пескарь,
Все равно не изменишь рок.
Толку что голосить
над проклятой водой речной
в час, когда от песка
оттолкнется веслом Харон!
Не спеши на ладью,
но узри ее мерный бег.
Ты покуда в траве,
и по воле травы ты – царь.
Столько поля житью,
столько боли и жарких нег,
так пронзителен ветер
и черен твой сухарь...
Ты растрачивал, мот,
ясноглазых красоток пыл,
все полночи подряд
устремлялся в любовный бой.
И одна подала тебе меду,
чтоб с нею был,
а другая дала тебе яду,
чтоб был собой.
Эту чашу твою,
что из глины самосских круч,
наполнял до краев,
до оскомины скаред-век.
А что лютая вьюга,
что норов у неба крут, 
так подкинь еще дров,
и да будет тепло и свет.
Пей же, пей, Меланипп,
осушай благодатный мех.
И себя не жалей,
проживи, как тебе дано.
Пусть и строгий Олимп
нынче слышит веселый смех!
Будем пить и хмелеть:
нам лекарство от зол – вино.