У Черубины маски на руках,
на каждом пальце, на пяти фалангах.

Лицо… Об этой маске вам любой
расскажет и напишет, к развлеченью
читателей, газетные статьи.

Рука… Об этой маске – не любой.
Но есть и те, которые оставят
немного шелеста ее страниц

иллюзией…

«Вкруг тонкостанья – черные шелка,
и аромат тумана на запястьях…» -
нет, это не ее. И не о ней.
А это: «Кроме взгляда твоего
мне нож не нож!...» и:
«Лиля! Ли-ля! Л-и-л-я!»
Но имя Черубины средь друзей,
которых нет, звучало жестче: Лиза.

…ли…
…за…
Листва и завязь.
А еще:
Любовь и Зависть.
…ливнями залита…

Иллюзия…

О ней: Фермоза.
Плакал ли Фейхтвангер,
вонзая в глазки маленькой Рехии
иллюзию?

О ней: Альдонса.
Плакал ли хоть раз
тот, кто ее ввозил на Росинанте
в иллюзию?

И – Черубина.
Под глазами – свет
всезвездной коронации
иллюзией.