Мы слушаем приемник как бы вскользь,
над полными тарелками говея.
Но эта новость, словно в горле кость:
«Погибли люди. Летом. На Говерле».

Погибли люди… Жаль, по-женски жаль,
как вся и всех, лишенных жара жизни.
Но многое открыла мне печаль:
«Всмять смяла смерть не просто альпинистов».

Людей манил не пышный чуб Карпат,
не желтый овод солнца в светлой сини,
звала к себе вертлявая тропа --
та, что кумира привела к вершине.

Тропа одна – условия не те.
Кумира берегла страховки прочность.
А жертвы лезли в ливень, в темноте –
о, без поддержки лезли в темноте! --
над ними посмеялась даже почва.

Смех глины… В пропасть – жизнь, и жизнь, и жизнь…
Но вот занозой – в сердце? в голове ли? –
мысль: вся страна катится вниз,
как эти люди. в бурю. на Говерле.

Гора Говерла… Горький, тяжкий знак.
Ты для троих могилой стала свежей.
А скольких вскоре уведут во мрак
ничем не подкрепленные надежды?!