Среди заводов и забытых ритмов
Бегут года у проститутки Риты -
Она работу ценит за доходы
и крепость рук мужских, и за азарт охоты.

Соперниц - раз и два - Алина и Алена,
но Рита лучшая из тружениц притона.
ее прикосновенья тешат больше,
клиенты пользуются Ритой дольше.

от смены и до смены - сказка страсти,
брыкающихся тел шальные сласти,
а утром - пустота, холодная постель,
безвкусный чай и мысль: скорее бы в мотель!

ей кажется, что так не может продолжаться,
но что же делать - больше некуда деваться.
не стоит к жизни слишком серьезно относиться,
вот только бы не угораздило влюбиться.

но, как известно, кто чего боится,
то с большей вероятностью случится.
Припудрив нос курносый кокаином,
пришла за Ритой мама Аделина.

- Там малохольный просит порезвее.
Обслужишь, Рита, только понежнее!?
По-видимому, он имеет опыт
в приобретенье средств, как ты в своей работе.

Заплатит хорошо, так что старайся,
но только до бессилья не умайся -
ты на сегодня Жориком забита,
а с ним не получается для вида.

Поправив грудь, чтоб выгодней лежала,
Марго спустилась вниз. На покрывалах
увидела нечеткий силуэт.
- Меня зовут Есенин. Я поэт.

- Да ладно, свой развод оставь приезжим -
Есенин лет так сто назад повешен.
- Дуреха! Поэтично выражаться
тебя не научили? Только блядству?

Словами Риту нелегко обидеть,
но интонация (да, надо было видеть)
сыграла роль. И Рита развернулась,
чтобы уйти. Фигура встрепенулась.

- Куда? Я заплатил вперед. и ты моя,
по крайней мере, на ближайших два часа.
Садись и слушай - я прочту поэму.
- Такой услуги нет! Меняем тему!

Поэт привстал, спустил штаны и к Рите
прижался в полуоголенном виде.
- Вот так-то лучше, для меня привычней...
- с чего начнем? / -Реши - я уплатил три тыщи.

Да, мама Аделина говорила,
клиент не очень опытный мужчина.
Марго поспешно начала снимать одежду,
"Есенин" прошептал неспешно, нежно:

"Я завяжу глаза тебе и все устрою.
Ложись, Есенин унесет тебя с собою
к вершине поэтических открытий,
в миры других реалий и событий".

В притоне просто: заплатил, так будь покорна,
и Рита согласилась. Произвольно
подставила лицо под поцелуи,
а он шепнул: "Люблю тебя такую!

Какая шея тонкая, как у графини!
Я господин, а ты моя рабыня.
Я заберу тебя отсюда, хочешь, Рита?"
- Какая чушь! здесь у меня все шито-крыто!

Дыханье проститутки участилось.
- Скорей уже давай приступим! - сбилась
под ними простыня и задрожала
кровать, а Рита страстно прижимала

клиента, будто это не работа,
а натурально ей любить его охота.
Обычно Рита страсть изображала,
а здесь - другой сыр-бор - она желала!

Часы крутили стрелки безнадежно,
но паре не было ни томно, ни тревожно,
нарушил вздохов вереницу сам клиент:
ты горяча, а это - мой презент!

Из брюк, висящих на шкафу небрежно,
он вынул шарф и плавно, пылко, нежно
провел по Ритиной спине. Она: щекотно!
Молчи! Сейчас нам будет сладко, только

Доверься мне - расслабься, доверяя.
Кивнула Рита, - четко представляя,
что с ним она могла бы быть по жизни -
каких-то новых ощущений грань нависла.

Есенин Риту повернул к себе спиной
завел за спину руки, как ковбой
на лошадь, сверху на нее взобрался,
у Риты воздух в легких резко сжался.

- Не бойся, и расслабься, ведь приятно?
Одно лишь было Рите непонятно -
что будет, когда время подойдет,
и правда ли ее он заберет

к себе домой или в свои стихи.
Как будто сердце приоткрыла для стихий,
почувствовав, что жизнь СЕЙЧАС настала,
как вдруг заерзала, затрепетала.

Дыханье враз запнулось в горле комом,
а шарф "Есенина" сомкнулся. "Айседора!
теперь все так, как быть должно оно -
все реки вспять, и здесь мое кино!".

Вершить историю не каждому дано,
ведь колесо судьбы - веков веретено.
увидев в зеркале безумный взгляд убийцы,
поэт напряг свои глазные мышцы:

"Так что же это? Если ты мертва,
мне следует убить теперь себя?".
Шарф с Риты снял и повязал себе на шею...
Стук в дверь остановил всю эпопею.

- Эй, Рита, время подошло! Ты там живая? -
смеялась Мама, громко вопрошая.
"На кой пришла сейчас?" - Есенин выпил
коньяк, оставленный на всякий случай Ритой.

Стук в дверь тем временем не унимался -
тогда решил он побыстрей убраться
и выпрыгнул в окно - этаж второй -
риск перелома вовсе небольшой.

На шелке синтетическом лежало тело,
ей ангелы так сладко, нежно пели:
"Мы унесем тебя с собою, Рита,
в миры закатных романтических открытий!".

Взломали дверь коллеги проститутки -
увидели случившееся. Сутки
мотель был на замке, клиента Жору
по скорой увезли с сердечным боем.

Похоронили Риту на пригорке.
Таблица с именем осталась только:
Дарила всем любовь, но отдалась
земле сырой и в Вечность унеслась.

Через неделю к маме Аделине пришел небритый
и хромающий мужчина. На час он заказал себе Алину.
- Меня зовут Бальзак. Ты - Эвелина.