Разгляди меня в будущем, девочка!
Нынче циклон
за стеклом – гололёд,
и небесные пульки свистят.
Мне за тридцать.
Меня называют прекрасным цветком.
Посмотри на меня:
это ты лет пятнадцать спустя.

Посмотри: ты довольна, уродинка?
Видишь – жива;
ну, не то чтоб здорова,
но всё же получше других;
не засохшая дева, не шлюха,
ничья не жена,
я почти что законченный слепок
с мечтаний твоих.

И вот эта квартирка моя –
твой прижизненный рай.
И вот он, что так снился тебе, –
мой стареющий принц...
Ты не веришь в меня?
Сотворяй же меня, сотворяй!
Ты не любишь меня?
Я исполню твой лучший каприз!

Ты не хочешь в мой возраст?
Но Бог не умеет считать.
(Человек Ему нужен
как мастер компьютерных дел.
Оттого хороша
дрессированных душ нищета:
бесконечный расчёт –
это всё, что Он вправду хотел).

Ты же тоже чужда арифметике,
мой демиург, –
ты из тех, кто об стенки дробит
лобачевские лбы.
То ли юность, как падаль,
скормила ты своре наук,
то ли слёзы пошли на полив
для цветенья судьбы –

всё равно ты напрасно
захочешь меня усыпить.
Даже трижды смертельная
доза мне будет мала.
Я сейчас размышляю,
глотая былое, как спирт,
не от тех ли таблеток
ты в теле моём умерла.

Видно, телу любая беда –
героин, анаша –
всё наряды меняет свои
да свидания ждёт.
И живёт в этом теле
ещё молодая душа,
бегу жизни равна,
ибо сказано: равный убьёт.