Сапог внушительных размеров
Был гренадёру по ноге.
Привычно, следуя примеру,
Случалось и его слуге
Сапог походный примерять,
А с ним — мундир, и щеголять
Пред зеркалом уединясь
(Не приведи, Господь, узнают!).
Но повесть наша началась,
А в жизни всякое бывает…
Кто воевал, кто был в плену,
Проклятьем помянет войну!

В поход собрался гренадёр,
Надел сапог и — прочь по свету…
Но, как известно, с неких пор,
Слуга, прислушавшись к совету
(Как знать, такого же слуги,
А может чёрта?), во враги
Подался, — смерть искал в том поле,
В котором довелось служить.
Безумной повинуясь доле,
Решил он голову сложить
За тот сапог, что прежде был
Его ноге мужицкой мил.

Они не встретились. Убит
Другим был гренадёр-хозяин.
Но, как предание гласит,
Не прикрывая ложью таин,
Набрёл на мёртвого мужик.
Был горек плач его, и крик
Полночи жуткий раздавался:
«Мечтал я честно победить
Тебя, и вот ни с чем остался!
Как Бог нас сможет рассудить?
Сапог сгниёт, без дела, скоро.
Я ж не позволю мародерам
Его носить на зависть мне!..»
Он вырыл средь степи могилу,
Перекрестился при луне,
Всё помянул, что лучшим было,
И прочь ушёл без сапога,
Теперь уже, ничей слуга.