Спека…
Жара по-украински.
День. Улица. Фонарь.
Ах, да! Ещё – аптека.
Как встарь…
Фонарь забыл Диоген.
Устал искать Человека…
Днём
с огнём
Солнце берет этот город в плен.
Спека…

По данным уголовного розыска:
бомжи попрятались –
поникли лютики.
И даже розы с ка-
ждого
лепестка
роняют краски, как слёзы.
Выгорают.
Память файлы стирает.
Гены стирает ДНК…
Как?!
То ли действительно жарко –
то ли действительность жалка…

Погоны неся на плечах,
как шляпу для звёздной милостыни –
авось подадут?!
Идет эволюционный патруль.
Тут…
По возлеаптечной пустыне…

Эволюционный держите шаг!
Неугомонный не дремлет враг,
который произошел не от той обезьяны…
Ищут изъяны,
чтобы изъять…

Да вот, хотя бы
и Диогена взять.
Он в этой жизни
реинкарнирован
в николаевского бомжа
Дио-Ген-Надия…
Гнать его!
Глазища бездонные,
слова многотонные.
Режут правду матку
без ножа.
Без остатка.
А с нею и весь этот мир
на ломти.
А потом смотрит неловко.
Мир, ты уж за эдакую сервировку
прости…

Спека…
День. Улица.
Патруль заходит в аптеку.
Покупают презервативы.
Молоды - веселы.
Самую малость красивы.
В райотделе – опять некомплект.
Не до рожи –
вогнать бы в служебную кожу.
Интеллект?
Скажешь тоже…

Хальт! Аусвайс!
Пошнеллее…
Диоген тычет в сытые лица бумажки
(достаёт их из чего-то вонючего,
напоминающего фу-у-у! ражку)…
Род занятий?
Ищу человека…
с хренегознаеткакого века…
Ну, знаешь, поц, – человек – не грибы…
А ну-ка греби
отсюда…
а то мы – ТЕБЯ НАЙДЁМ…
небритое чудо…
Товарищ сержант, а среди вас
нет его?
Кого?
ЧЕ-ЛО-ВЕ-КА…
Издеваешься?! Хочешь в глаз?
Может, пройдём?
На кого работаешь, дед?
На аптеку…

Спека…
День. Улица.
Фонарю босота разбила глаз.
Диогену наоборот –
глазу фонарь набили.
Трепали за бороду.
Хотели дать в рот.
Спасибо, что не убили…
В придуманном кем-то городе
Николаеве –
Ни кола ему!
Ни двора ему!
Ни дна…
Ни покрышки…
Ни кошки..
Ни мышки…
Ни бочки…
Ни точки…
Лишь вонь из подмышки…
Лишь «вон!» из…
Лишь вниз…

Министерство культуры
предупреждает,
что не несет
ответственности за аббревиатуру
«БОМЖ»…
Пусть отдувается Министерство
Внутренних Дел…
Мы же – хоть за словесность –
но не у дел…

А в МВД – всё понятно.
Разложили по полкам
«родимые пятна»
социализма.
Преломили
в ведомства призме:

«Бэ»...
Без…
«О»…
Определённого…
«эМ»…
Места…
и «Жэ»…
Жительства…
В отеле класса «эМ-Жэ»

А я подумал:
«Без Определённого Места
Жить-да-жить-бы-тельства»…
Черта-с-два!
Потрепанный,
заблудившийся
на этой планете старик,
в непонимании тонет.
В глазах вместо зрачков – КРИК…
А на ладони –
вместо линии жизни –
оголённый нерв
в двести двадцать больт…
Не трогай!
Зачем тебе его боль?
Зачем
он бьёт кулаком в небеса?
Может, стучится до бога?
Может, залил глаза?

Удары звучат, как колокол:
«Бом-жэ!
Бом-жэ!
Бом-ж-ж-жэ!
Бо-же!
Бо-же!
Бо-жжжже!..
Бом-м-м!
Бом!!!»
Удары входят прозрением в душу
(когда, отбивая поклоны,
стучишь в землю лбом -
получается глуше)…

Спека…
Вечер. Улица.
Коробка из-под телевизора.
Свернувшись внутри удачно
(с видом на ту же аптеку),
соответствуя надписям на упаковке,
ероша немытые космы,
он начинает транслировать
в космос…
В своей постановке
«Антимиры».
С видом провизора.
Каждое слово взвешено.
От этой игры –
пот по телу, как дождь по стеклу.
Сжигает себя словами.
Ворожит-ворошит золу.
Посыпает голову пеплом.
Спека…

Где-то, поближе к ночи
Долетит на небо отчёт:
«Не нашёл, покуда ещё,
аве Отче!…»

Спека.
Ночь. Улица.
Из пекла
жар угольный у лица…
Лежит.
Не чукча.
Не «и поныне дикий тунгус».
Не жид…
Античный
аутентичный эллин.
Во, блин!
На углях ворочается.
Блажит.
Рифмует пророчество.
Фонарь маячит на улице.
Сбивает с курса
транзитных мотыльков.
Жизнь – бурса…
Что в конце.
Что в начале.
Только-то и шепнёт:
«Мы университетов не кончали…»
Улыбается, как ребёнок во сне,
шевелит губами,
поцелуями небо мажет.
Какие сны снятся бомжам?
Если разбудим – скажет:
«Не знаю как всем, а мне –
обычные…
Обычно снится
за веком век –
выходишь днём
на любую улицу
абсолютно любого города,
а там – ЧЕЛОВЕК…»

Поверим на мысль –
будить не будем…
Как нам ни гадко о том
вспоминать –
МЫ Ж ВСЁ-ТАКИ ЛЮДИ…

Спи, дружище…
Спи, бомж Диоген.
Сожмись клубочком.
Город твой – тот же плен.
Город твой – та же бочка…