Бабочка-ночь

Как в листьях несметных тропинка иная
в осеннем подлеске за мёртвыми пнями
теряется в хладном огне,–
она опьянилась.
Её опьяняет
мужское начало во мне.

Ей мнится – в ацтекские царства шагнули
таинственных полночей чёрные мулы,
ей вирус сокровищ привит.
Она обманулась.
Её обманула
отрава в голодной крови.

Как в небе полночном распятая рана –
меж стекол холодных пульсируя в раме,
ослепшая, пленная, долго не прянет
волшебная бабочка-ночь,–
она покорилась.
Её покоряет
что сразу не превозмочь.

Ей было свободно без спросу и броду
в садах беспризорных грустить с небосводом,  
но в клетке злачённой из чувств
она несвободна.
Она несвободу
уже ненавидит чуть-чуть.