Я не искала никого в туманной гуще,
и не ждала, и не встречала у дороги.
Ты шёл по жизни -
не любимый, и не лучший.
Ты мимо шёл.
А я стояла на пороге
простоволосая, весёлая, босая...
Улыбкой путника обрадовать спешила,
не зная, что, от нелюбви тебя спасая,
я потеряю всё, чем раньше дорожила...
Снежное счастье
Студёная серость, привычная глазу,
мечтала о снеге, морозно звеня.
Он выпал торжественно, как по заказу,
обрадовав землю, тебя и меня.
Лохматыми лапами обнял дорогу,
глубокий и свежий, на солнце искрясь,
он дерзко опутывал пеною ноги
и тихо шуршал, приглашая упасть.
Преследовал нас, наступая на пятки,
следы заметал, чтоб никто не нашёл.
А мы убегали, теряя перчатки,
рассудок, и Бог знает, что там ещё...
Он лез в сапоги, чтоб у ног отогреться,
когда мы по склону сползали, смеясь.
Он жёг поцелуями губы и сердце,
и таял, не смея насытиться всласть.
По жилам струилось веселье хмельное,
в глазах бушевал неуёмный прибой.
Дышала зима мандариновым зноем.
Безудержным счастьем. Любовью. Тобой.
Невпопад
Любовь пришла невпопад,
пространство и время спутав,
и спелым ядом услад
сердцам навязала путы.
Любовь пришла невпопад -
и ловко взялась за дело:
бальзамом казался яд,
и сердце не билось - пело!
Она хотела сказать,
что счастливы врозь - едва ли.
А мы твердили: нельзя! -
и крылья ее ломали.
Она боролась за жизнь,
за наше с тобою счастье!
А мы! - ты помнишь, скажи?! -
мы рвали ее на части!
Людей сильнее стократ,
Любовь отреклась от боя.
Она ушла умирать,
сердца наши взяв с собою.
ххх
Я тебя не искала. Ты жизнью асфальтовой шёл,
никого не любя, спотыкаясь о серую прозу.
Я тебя не учила. Ты сам понял, как хорошо,
растворяясь во взгляде,
не сдерживать чувственной дрожи.
Протянул мне ладонь
и без спроса коснулся души,
охладевшее сердце о пламя её согревая.
Я тебе подарила поэзию снежных вершин,
повела тебя за руку, тайны земли открывая,
по нехоженым тропам...
по ливням... по птичьим следам...
Ты моими глазами влюблённым собой любовался.
Думал, душу доверив тебе, я и тело отдам...
Без меня
ты все в той же асфальтовой жизни остался.
ххх
Любовь земная долго остывает,
шрам оставляя в сердце навсегда.
Как засуху сменяет дождевая,
несущая спасение вода,
как после хмурой неуёмной стужи,
неумолимо жалящей до слёз,
огонь камина согревает душу,
без радости продрогшую насквозь,
так, робкие ростки во мне рождая,
любовь от пустоты меня спасла.
Невидимая, крепла и росла,
без устали собою наслаждая,
вела меня. И жизнь мою несла.
Как в знойный день - прохлады дуновенье,
источник - меж скалистых берегов,
освобожденье от тугих оков,
ты был - одно счастливое мгновенье,
бессмертное, как и сама Любовь!
ххх
Свободы у любви твоей просила
от незаконной власти над собой.
Но жить хотела - и не отпустила
меня твоя бездумная любовь.
Копила бесполезные приметы,
ждала чего-то, силы берегла...
А ты отрекся, не спросив совета,
от света, от нелгущего тепла.
И нет теперь души твоей бездомней,
бездонней пропасти твоя беда:
ты - умерший, надежно погребенный
и позабытый, раз - и навсегда.
ххх
Это неважно... Но все-таки ты был жесток.
Боль улеглась, только след окаянный остался.
Солнечный миг нашей истины быстро истек.
Ты, как щитом, снова сердцем людским укрывался
от неминуемой муки, от жгучей тоски
по невозможному, и потому - дорогому.
Вырвался вдруг, душу мне изодрав на куски.
Вырвался, как отрубил. А ведь мог по-другому:
не убивая, а плавно сжигая мосты,
без сожаленья, отчаянья - вместе, красиво;
не разбивая людские сердца, как щиты,
что отслужили свое и утратили силу.
Время размыло, разгладило и отвело.
Выцветшей нитью заштопала душу отважно.
Не вспоминаю. Не сетую. Лишь, как назло,
ноют незримые шрамы. Но это неважно...
ххх
Обессилела душою,
оскудела светом глаз.
Все чужие, всё чужое...
Очутиться бы сейчас
у отвергнутого счастья
на израненном плече,
чтобы вволю надышаться.
Возвратиться бы ничьей
в то безумное слиянье
двух сердец, дыханий, мук,
скованных одним желаньем:
не разжав озябших рук
умереть от наслажденья,
необъятного до слез,
не дожив до искупленья.
Чтоб познать не довелось
то истерзанное время,
где, условности кляня
и рассудку слепо внемля,
ты остался без меня...
ххх
Медовой каплей,
солнечной и горькой,
застыло лето на губах моих.
Так странно...
Будто жизнь прошла с тех пор, как
твой взор случайно заблудился в них.
Умом и сердцем жадно изучая
тебя, неисправимого юнца,
не скрою, не заметила начала
в беспечном разговоре у крыльца.
Заветных тайн изведала немало,
исследуя мозаику души,
бездонный мир навстречу открывала,
дарила: слушай, созерцай, дыши,
владей теплом, копившимся годами!
Но вскоре ты, бесплотным быть устав,
блуждал уже не взглядом, а губами
по бледным покорившимся устам...
Ты предсказал, что счастье неземное
нам украдет у ближнего судьба,
скрывая лишь одно: какой ценою
расплачиваться буду за тебя.
ххх
Не начинай. Не вспоминай о личном.
Глазами губы жадно не лови.
С недавних пор мне стало безразлично:
любили - или жаждали любви,
желали - или просто не умели
себе в порыве грешном отказать...
(...я никогда не думала, что тело
умеет так неистово желать...)
Мне все равно. Мне незачем лукавить
и некого за прошлое винить.
(...я никогда не думала, что память
умеет так неистово хранить...)
ххх
Я нарисую запах твой и вкус
дыхания на одуревшей коже.
Невыносимейшее из искусств
на самобичевание похоже.
Я пальцами изящными коснусь
несовершенства ароматных линий,
следами губ несдержанно скользну...
Ты стал моим проклятием отныне!
Твои изъяны знаю наизусть -
их отголосок для меня беззвучен.
Ты яд желанья выпустил из уст
в мои уста - не знала яда лучше!
Я нарисую запах твой. И вкус.
Портрет неуловимостью ничтожен.
Глотком Тебя смертельно отравлюсь.
И, чтобы не погибнуть, уничтожу.
Будет зима
Злобно глядят
окна лачуг
на терема.
Осознавать
я не хочу:
скоро зима.
Молча стою,
сею туман,
как в полусне...
Осознаю:
будет зима -
выпадет снег!
Самообман
рвется во мне
на лоскуты:
будет зима...
выпадет снег...
снег - это Ты!
Издалека
всплыли черты.
Взломан пароль
от тайника:
снег - это Ты,
Ты - это боль!
Шрамов жгуты
я до грибов
не залечу...
Снег - это ты.
Ты - это боль.
Я не хочу!!!
Источник
Ты - мой студеный Источник, мое вдохновенье.
Я бы давно перестала тебя вспоминать,
но, без тебя оставаясь на долю мгновенья,
сердце источник иной начинает искать.
Мне до тебя не достать: ты в далеком изгнанье,
недосягаем. А он будет близким огнем.
Ты для меня - отболевшее воспоминанье.
Он, став Источником, будет сегодняшним днем.
И не пытайся меня напугать воскресеньем
нами сожженной любви. Ее прах разнесло
ветром и временем. Ты для меня - лишь спасенье.
Я берегу тебя в сердце, как меньшее зло.
Без сожаленья тебя предала бы забвенью,
если бы только могла оставаться одна.
Ты - мой источник живой, ты - мое вдохновенье.
Вот захочу - иссушу его, выпив до дна.
О дружбе и страсти
Любовь без страсти - это дружба.
Страсть без любви - почти вражда.
(Людмила Татьяничева)
А знаешь, дружба иногда бывает
сильнее самых пламенных страстей!
Страсть без любви невольно убивает,
опутывая омутом сетей
желаний грешных ненасытной плоти.
Чем дольше и стремительней разбег,
тем раньше в этой сладостной охоте
бесчеловечным станет человек.
А вот любовь без страсти - это Дружба,
которой и полжизни - не цена!
Она разделит радости и нужды,
и, как любовь, глубинна и нежна.
Ей ничего-то от тебя не надо!
Хоть благодарна за любой твой дар,
хватило бы улыбки, жеста, взгляда,
да искреннего слова иногда.
А я все то, за что тебя любила,
и в памяти, и в сердце берегу.
Я страсть к тебе давно в себе убила.
А дружбу и ослабить не могу.
*=*=*
Светильник. Кресло. Мягкий тусклый вечер.
Толстенный том поэзии.
И вдруг...
Одиннадцать велюровых сердечек
скользнули со страниц в прохладу рук,
заставив пальцы запылать от зноя.
Сердца - сухие розы лепестки -
внезапно обожгли моё - живое,
беспомощное.
Вскрыли тайники,
которым я доверила беспечно
тебя и всё, что связано с тобой.
Одиннадцать велюровых сердечек -
и миг любви.
И до рассвета - боль.
Родные, цвета загустевшей крови,
с немым укором темных мертвых жил,
напомнили, как под моей рукою
они упруги были и свежи,
и ароматом солнечным дышали,
и были точно так же немы - и
красноречивей слов, когда держали
их руки изумленные мои.
Я б хоть на лепесточек просчиталась -
и всё, и время не пошло бы вспять.
Одиннадцать...
Коварная случайность.
Ухмылка жизни.
Ты не виноват.
|
