Не всегда по ночам здесь стоит тишина,
И стреляют бесцельно и редко.
Что сидишь ты один у огня, старшина?
Что не спишь, полковая разведка?

Старшина отмахнётся: – Да я уж привык,
Пусть ребята мои отоспятся.
Батальонный сказал, штабу нужен язык,
Мы уходим сегодня в двенадцать.

Я за линию фронта хожу третий год, –
Старшина ковыряет в кисете, –
И пока ничего, а вот мой разведвзвод
Обновился с тех пор на две трети.

Наше дело – тылы. Мы уходим, когда
В блиндажах отдыхает пехота.
А с чего приключилась моя маета,
Вспоминать мне и то неохота.

Мне приснилось однажды, – ищу я свой штык.
Потерял, не найду, хоть ты тресни,
А на утро приказ: штабу нужен язык.
Кровь из носу! Знакомая песня.

Группу вывел я в рейд, как обычно, но вот,
Позабуду такое едва ли,
Всё, что нам удалось, – прокусили проход
В хитроумной немецкой спирали.

Распоясалось небо бесчинством ракет,
Полоснула свинцовая бритва...
Хочешь – в Бога уверуй, которого нет,
Хочешь – так помирай, без молитвы.

Материл я себя и свой сон как на грех
И почти не запомнил отхода.
И парил за спиною расстрелянный снег,
Оплывая в багровых разводах.

С того дня повелось, как увижу во сне,
Что ищу автомат или скатку,
Значит утром кого-то из наших парней
Принесут, уложив в плащ-палатку.

Мне почти двадцать пять, я во взводе старик,
Хоть и пулям не кланялся в пояс.
Если нужен отцам-командирам язык,
Без меня не обходится поиск...

Здесь не часто такая стоит тишина.
В блиндажах отдыхает пехота.
Что сидишь ты один у огня, старшина?
Что не спишь?..
– Да не хочется что-то...