*  *  *
Я поднимаюсь по лестнице. Из-за каждой двери -
ровные гаммы и мелодии сшитые звуки.
Перемещаюсь с гулкой пустотою внутри,
в состоянии ветки, у которой заломлены руки.
Укоризненно жёлтыми окнами смотрят в глаза
вечных домов облупившиеся коробки:
неужели под абажуром спокойно нельзя
пить свой вечерний чай? Зачем без страховки
балансировать на канатах узеньких улочек, где
задыхаются даже звёзды, если падают с небосвода?
Этот город - мой временной предел,
мой временный спутник приземлённого перехода.
Я ловлю губами воспалённую тишину,
что заглушает грохот ненасытно спешащих стрелок.
К серому сердцу асфальта тоскою прильну,
ощущая планеты тепло под его утончённым телом.
Чувство вскрытости вен увеличивает накал
невозмутимой аорты песочного точного чрева.
Не нарушить бы общепринятый ритуал
взрывом ненужных эмоций от перегрева.
Выбиваясь из сил достигаю восхода алого стен,
где стать мишенью безжалостных чисел придётся,
чтобы остаться кляксой на холодном тетрадном листе
или пятном на испепеляющем болью солнце.