***

В озаренный ливнем сумрак того квартала,
где картаво стучалась вода в водостоках,
в хромой коридор балконов, арок, порталов,
в тупик перспективы без запада и востока,-
сюда третьего дня, как с перепою, зашла
зима, опробовав крыши, ступени, капоты:
легла, не подтаивая, припорошила шлак
последней листвы, затуманила потом
потекшие стекла (в них прохожий сочился);
далекое тра-ла-ла церкви в тумане –
как мир больших величин, разъятый на числа,
а лучше – как мелочь или ключи в кармане.
Осень качнулась и спряталась в разные щели,
щели законопатили, сменили походку,
и гардероб, и сны; перестроились еле-еле,
и начали заново, делая вид, что в охотку.
Декабрь похож на витрины больших магазинов:
шубы на буратинах, в стразах унты, и яркий,
как бессмертие, фон подсветки: сине-
лиловый – ей-Богу, от мертвых живым подарки.