“Кто считает это басней,
Кто считает сказкой это,
Кто считает это все игрою слов,
Но у меньших наших братьев,
Не носящих брюк и платьев,
Аналогии бывают — будь здоров!”




В лесу, глуховатом и темном
Зверье дикой жизнью жило,
А дикое — значит бездомно,
Животными правило зло.
Как водится, ели друг дружку,
И каждый был сам по себе.
Кто жизнь отдавал за полушку,
Кто кровь растирал по губе.

Зверье нападало из чащи
На спавшее мирно село
И как-то собак отощавших
Полдюжины в лес привело.
И волки сошлись на рассвете
Решать, как им быть с голытьбой,
Всей стаей, волчицы и дети
Дворняг обступили гурьбой.

Капканами щелкали зубы
И слюни стекали на снег.
Собаки волчарам не любы,
Ведь друг у собак — человек.
И дело катилось к расправе,
Но слово взял старый кобель:
"Бесспорно, порвать вы нас вправе",
И перекрестился на ель.

Продолжил: "Мы братья вам, волки,
В натуре, родня, вот вам крест,
Мы сделаем те же наколки,
Ну кто же брательников ест?
И всем объявляем с любовью,
Вы знать эту новость должны,
Раз люди равны поголовно,
То звери, подавно, равны".

И плавно захлопнулись пасти,
Все поровну, так и решим.
Долой каннибальские страсти!
Да здравствует новый режим!
Позорно друг другом питаться,
Нет скажем пещерной злобе,
Все стали в лесу обниматься
И пост объявили себе.

Наутро, на каждой полянке
Зверье обсуждало взапой,
Что правы гавкучие янки,
Что звери равны меж собой.
И каждый, кто носит копыта
И когти различной длины,
Всем в голову намертво вбито,
Что звери лесные равны.

Лисицы, отбросив жеманство,
Плакаты носили гурьбой,
"Да здравствует вегетарьянство!"
И "Звери равны меж собой!"
Спустился покой на селенья,
Пастись бестревожно стал скот.
Волки перешли на коренья,
Втянув до лопаток живот.

И чаща наполнилась лаем,
Всяк пробует голос в лесу,
Волками никто не пугаем,
Никто не боится лису.
Олени, косули и лоси,
Ну каждый залаять сумел.
Вообще в языковом вопросе
Всех больше шакал преуспел.

Не всем по душе оказался
Бескровный развития путь.
Вот соболь, тот честно признался,
Решил в зоопарк улизнуть.
И пусть в зоопарках вольеры,
Но в них есть мясная еда,
А ваши, простите, химеры,
Забуду я там навсегда.

Собак возросло поголовье,
Без мяса щенков не взрастить,
И суки, с собачьей любовью
им стали прикорм приносить.
То мышку, то птичку, то змейку,
Они корешков повкусней,
Нетрудно в законе лазейку
Найти, если любишь детей.

Росли и щенков аппетиты,
Что мыши со змейками им.
И в норах щенки-троглодиты
Скулили: "Мы крови хотим!"
Жесток был и закономерен
У этой диеты итог,
Был съеден на хуторе мерин,
Оставив несъеденным стог.

И каждый, ползет кто и скачет,
Кто кумом был у кобелей,
Узнали про голод собачий
На собственной шкуре своей.
А лай, так собак выдававший,
Ведущих охоту свою,
Стал фенею, грубо сказавши,
И карты все спутал зверью.

Никто про беду не узнает
В чье горло вонзается клык,
Кто жертва, палач? Оба лают,
Ведь общим у них стал язык.
Кровавую ту процедуру
В конце ждал трагический знак,
Вдруг волки наткнулись на шкуру,
Испуганно вскрикнув: "Вожак!"

И в новой редакции, с воем
Прочли полюбившийся стих:
"Все звери равны меж собою,
Но кто-то равнее других".
Делились с луной, завывая,
Про волчие горе свое,
От вегетарьянского рая
На память осталось шкурье.

Истории слушать занятно
Про наши лесные дела,
История учит бесплатно,
Но лучше бы деньги брала.
Истории слушать без толку,
В историях смысл лови.
Коль мать назвала тебя волком,
По волчьим законам живи.

Итоги истории этой:
Не дружат со словом дела,
Не лес, не тайга, а планета
Подобный сюжет прожила.