Суицидный, как утверждает статистик, март
Нависает над вялым прибоем; и туче лень
Прикидываться кавказом; кошачий фарт
Сильно зависит от тишины аллей, где тень

И остатки снега – как не доели безе…
Настолько тошно от сжиженной пустоты,
Втекающей в глаз, как в трубу, что даже лозе
Выкручивает суставы; тоскуют кусты.

Время угрюмой неврастении старух,
По лестницам скачущих, внуков шарфами душа…
Даже стань я на время Спиноза Барух,
Я бы не понял, куда отлетает душа:

На небеси ей погробно от прочих сих,
В теле ей смутно, и плевра, ребро, тоска…
Кормит синиц за ларьком молодящийся псих,
Машет рукой, сверестит и встаёт на носках.

Над парком и над заливом – серо, как зеро
Оттенков и полутонов, и под вечер туман
Садится на лапы и хвост, как пугливый зверок,
И смотрит на гавань в огнях, где ёрзает кран,

С пластичностью потусторонней, закат кроя
На лоскуты и сегменты… С ума сойти!
Обветрилось зренье, дымя и морща по краям,
И к дому теперь хороши любые пути.