Что вы,
расплесканные стаканы,
знаете
о
прокуренности купе?

Что вы
заладили об Испании,
саммите
всех европейских пней?

Ко мне
подошла
нищенка
в переходе
и говорит:
"Сыне,
подай на хлеб".

Что ж я,
юродивей, чем уроды,
жрущие
барбитураты
в рассвете
лет?

Я
положил
в ладонь
два целковых.
Буркнул: "Прости, мать,
но больше
нет".

И
почесал
домой
пешкобродить.

Только
хватило бы
сигарет.